[navstrechyvetry]

Название: ?
Автор: Sato Nana.
Бета: Annica
Рейтинг: PG-13
Пейринг: АКаме
Жанр: AU, POV, ?
Статус: возможно, будет продолжение.
Комментарий: От автора: я сама не знаю, чем все это закончится.

Глава 1.

Глава 1.

Первый раз я увидел его в августе. На скамейке в парке, с ногами забравшись на лавочку, сидел мальчик. Мне показалось, что он спит, но у него была какая-то нездоровая бледность, да и дождь его не особо беспокоил. Дотронувшись до его лба, я почувствовал сильнейший жар и вызвал «скорую».

В больнице меня попросили оформить кое-какие бумаги, но я не знал ни одного пункта анкеты. Только на вскидку определил его возраст. И в соответствующем поле написал «19». Ни вещей, ни документов у него с собой не было. Я предположил, что его будут искать и наверняка заберут домой, но на всякий случай оставил свой номер телефона, сам не знаю почему. Вряд ли тогда я помог бы этому мальчику, даже если бы он позвонил. Но он не позвонил.

Работал я на четыре этажа выше, рядом с психиатрическим отделением. Каждый раз проезжал мимо второго этажа, не удосуживаясь зайти. В конце недели я все же вышел вслед за миловидной девушкой, в кармане я держал яблоко. Вообще-то, это был мой завтрак, но я собирался его отдать.

Я подошел к регистратуре, где мне пришлось без имени и еще каких-либо данных объяснять, какой именно человек мне нужен. После десяти минут изложения прилагательных вроде «невысокий», «худой», «в красной майке», девушка понимающе закивала головой и сказала, что Каменаши Казую выписали два дня назад. Так я узнал его имя, но не стал больше ничего спрашивать, подробности его жизни меня не интересовали.

* * *

Второй раз я увидел его в конце октября, но я не узнал его. В кабинет его втолкнула такая же худая, как и он сам, мать. Она была довольно разговорчива, в отличие от угрюмого сына, и пятнадцать минут не давала мне и слова вставить. Впрочем, суть я уяснил: мальчик был очень привязан к отцу, который недавно попал в автокатастрофу вместе с одним из своих подчиненных. К сожалению, их не смогли спасти. Обычный в наше время случай, ничего интересного. Оставив мальчика в кабинете и проводив мамашу за дверь, я поинтересовался, когда это произошло. Она ответила, что это было в конце августа. Тогда я понял, где я раньше видел этого мальчика.

Зайдя в кабинет, я все же спросил, как его зовут, так как довольно смутно помнил его имя. Ожидая ответа, я занес ручку, готовясь заполнять бланк посещения, но мальчик молчал. Да-да, мать говорила, что он последнее время молчит.

- Если ты не будешь разговаривать, я не смогу тебе помочь, – на что мальчик только усмехнулся, высокомерно приподняв бровь.
- Вы мне в любом случае не поможете.
- Тогда что тебе может помочь?
- Чудо. Но чудес не бывает, – так состоялся наш первый разговор.

Я подумал, что даже с отцом мальчику было не просто. Не знаю, откуда у меня возникло такое чувство, ведь это крайне непрофессионально с моим местом работы доверяться интуиции, но это чувство меня не отпускало. Так как парень больше не хотел со мной разговаривать, я провел несколько рядовых тестов с выбором цвета, потому что при них говорю я, а пациенты просто тыкают пальцами в цветные квадратики. Его фамилию я узнал из копии квитанции, оставшейся в кассе, которую оплатила его мама.

* * *

Каменаши приходил ко мне два раза в неделю до конца ноября. Он так и не доверил мне никаких своих сокровенных тайн, но к концу сеансов стал более разговорчив. Я проводил наши занятия в таком плане, что сначала задавал тему и высказывался на ее счет, а он кивал, если был согласен, или короткими предложениями высказывал собственное мнение, если был не согласен. После чего я давал ему пару советов, к которым он, конечно, не прислушивался.

На самом деле, Казуя был пессимистом по жизни, он не верил в чудеса, искренность и любовь.

Кстати, о любви. На одном из наших занятий я успел только выдать фразу: «Ну, сегодня поговорим о любви», а он посмотрел на меня из-под бровей и, облизав губы, хрипловатым голосом выдал целую тираду. Я, откровенно говоря, не знаю почему она мне запомнилась. Наверное, моё подсознание рисовало его маленьким хрупким ребенком, а дети должны верить в сказки. Так я считал. Но он переворачивал моё мировоззрение о милых детях.

– О, любовь! – он даже повысил голос и широко улыбнулся, точнее, сложилось впечатление, что он пытается не рассмеяться в голос.- Вы сейчас будете говорить, что это самая прекрасная и неотъемлемая часть жизни?

Я покачал головой в знак «что-то вроде этого».

– Не смешите меня! Единственная любовь существует между ближайшими родственниками. Да и то не любовь, а так, привязанность. Любви нет. Как вы определите любовь? Каждый имеет о ней свое представление, и почти в каждом определении вы услышите слова вроде «навсегда». В этом мире нет ничего вечного. Страстная «любовь» остывает, от нежной - становиться тошно, от неразделенной - довольно быстро устаешь, так называемая «земная» - раздражает одним своим существованием. У вас есть жена?

Я вскинул руку и пошевелил пальцами без обручального кольца.

– А если бы была, то обычный быт и называется земной любовью. Изо дня в день одно и то же: жена, дети, работа. Любви нет, от нее устаешь. Ты не можешь быть долго привязан к одному человеку. Рано или поздно все пройдет и потянуться серые будни. Глупо все время ходить по кругу, намереваясь найти ту или того единственного, всё заканчивается одинаково. Если вы не расстались сами, значит, вам помогут.

Так много он еще не говорил, и я в который раз убедился, что он законченный пессимист. В тот день я узнал его возраст: он всего на два года младше меня и я улыбнулся тому, что немного промахнулся в августовской анкете. Тогда мы еще немного поговорили, и я отпустил его. Затем, раскинулся в кресле и посмотрел в окно.

Это моя работа: слушать людей и иметь свое мнение на их проблемы, единственно правильное с точки зрения психологии. Психология говорила, что любовь нужна человеку. Значит, она нужна. Я долго думал, как опровергнуть его стиль мышления. Тем не менее, слабых мест в его теории, по крайней мере, тех, которые можно опровергнуть наукой или ярким примером, я не находил.

* * *

В конце ноября я завел тему про семью. Я рассказал ему о своем детстве, небольшом доме, младшем брате и родителях, с которыми я, в силу возраста, мог общаться почти на равных. Пятнадцать лет - не слишком большая разница, в университете у меня были друзья и постарше. Каменаши выслушал мой рассказ, все время улыбаясь, и я подумал, что, наконец, нашел место, которое вызывает у него светлые чувства. Он кивал и обмолвился, что у него четыре брата. Далее дискуссия не зашла.

После этого он не приходил на наши сеансы. Я подумал, что это была наша последняя встреча и, размышляя о моих пациентах, я понял, что Казуя - единственный человек, которому я не смог ничего дать, хотя очень хотел. Даже наоборот, его холодная рассудительность в некоторой степени перешла ко мне.

Я по натуре жизнерадостный человек, каждый пустяк доставляет мне радость. Мне нравится просыпаться каждое утро с чувством, что сегодня обязательно произойдет что-то, пусть не новое, но обязательно яркое. Я привык окрашивать жизнь в разные краски, избегая черного и оттенков серого. Но после сеансов с ним дни показались тяжелыми, они тянулись бесконечно долго. Я стал более спокойным и рассудительным, хотя эти качества никогда ко мне не относились. Это было странно, как-то непривычно, но, тем не менее, казалось правильным. Смотреть на жизнь трезво, видеть все без лишних сентиментальных эмоций – возможно, это было тем, что хотела от меня моя последняя девушка.

* * *

Ближе к концу декабря я бездумно бродил по магазинам в один из своих выходных. Потом зашел в одно из уютных кафе погреться, и на пороге столкнулся с Казуей. Он держал за руку девушку, и я ревниво усмехнулся, предчувствуя Новый год в одиночестве. Он отправил девушку вперед и улыбнулся мне одной из своих обычных улыбок, насквозь фальшивой, хотя менее милой она от этого не становилась.

- А как же «любви нет»? – хмыкнул я.

Он вскинул бровь так же, как на первом сеансе, и я предчувствовал что-то плохое.

- А кто сказал, что это любовь? Просто еще одна симпатичная девушка, которую привлекли семейные деньги.

Тут уже я вскинул бровь в вопросительном жесте, однако Каменаши просто пожелал мне счастливого Нового года и за сим удалился.

Ночью я долго не мог уснуть, любуясь сквозь узкие полоски жалюзи ночным небом, где рассекали прожектора торговых центров. Я опять задумался о неправильности теории Каменаши. Ведь если это все бессмысленно, тысячи и даже миллионы людей с начала веков любили и будут любить, наступая на одни и те же грабли. Было бы такое положение вещей верным, до сотни ученых додумались бы до него раньше, чем этот парень. Хотя, мне пришла в голову одна любопытная мысль, с которой я уснул.

Утром я просмотрел карту Каменаши на наличие контактного телефона. И спустя два дня назначил встречу 30 декабря в десять вечера, обещая показать ему кое-что, что должно его заинтересовать.

* * *

Когда я пришел, Казуя уже замерз, стоя на улице. Моя привычка вечно опаздывать никуда не делась даже после того, как я закончил университет и нашел работу. Я предложил ему кофе и указал на кафе в зеленых тонах на углу улицы. В кафе приятно пахло кофе, выпечкой и зелеными ветками ели, которыми были украшены столы. Я спросил его о повседневной жизни, девушке и настроении, и как всегда получил минимум звуков в ответ. Он предложил перейти к делу, я сказал, что еще не время.

Ближе к одиннадцати мы вышли на смотровую площадку ближайшего торгового центра. Там было практически пусто, три парочки разбрелись по разным углам огромной крыши. Я взял парня за руку и увел в самый темный угол. Не по тому, что там нас никто не увидит. Просто оттуда было лучше смотреть на небо.

- Вот то, что я хотел тебе показать.

Каменаши высвободил свою руку из моей и посмотрел в направлении моей вытянутой руки. Его щек коснулся румянец: не смотря на то, что крыша была застеклена, на ней все равно было холодно.

- Хммм... Небо?
- Да. Ты сказал, что нет ничего вечного. Я нашел.
- Небо? Оно не вечное, земля зародилась…
- Хорошо, не небо. Вселенная. Вселенная вечна.

Это даже с моим мировоззрением звучало жутко пафосно, и я представлял, что за мысли пробегают сейчас в голове Каменаши. Но между нами была всего одна общая черта: и мне, и ему было абсолютно наплевать на мнение других, не считая моих рабочих обязанностей, конечно. Я попытался мыслить абстрактно. Звучать это, конечно, будет глупо, но может быть, на что-нибудь его вдохновит.

- Когда ты любишь, ты создаешь свою вселенную. Любовь всё время живет в твоем сердце. Каждая твоя влюбленность, может быть, создает где-то там планету. Создает целый мир. Всякое случается, человек устает, но эта вселенная будет жить в тебе долго-долго.

Каменаши смотрел на меня с видом «каждый, конечно, останется при своем мнении». После чего, облокотившись на мое плечо обеими ладонями, он немного приподнялся и поцеловал меня в щеку. Я почувствовал, как мои щеки загорелись румянцем, но холод здесь был явно не при чем.

- Хотите планету в честь себя, доктор Джин?

Первое, что я почувствовал, была радость от того, что мне не придется встречать Новый Год в одиночестве. Я совершенно упустил из виду, что мой пациент - парень.